Неточные совпадения
«Вре-ешь, вре-ешь, — твердил, задыхаясь, Бирюк, — не уйдешь…» Я бросился в направлении шума и
прибежал, спотыкаясь
на каждом шагу,
на место битвы.
Вдруг в одном
месте я поскользнулся и упал, больно ушибив колено о камень. Я со стоном опустился
на землю и стал потирать больную ногу. Через минуту
прибежал Леший и сел рядом со мной. В темноте я его не видел — только ощущал его теплое дыхание. Когда боль в ноге утихла, я поднялся и пошел в ту сторону, где было не так темно. Не успел я сделать и 10 шагов, как опять поскользнулся, потом еще раз и еще.
— Еще минут пять есть до назначенного времени. Гарибальди вздохнул и весело сел
на свое
место. Но тут
прибежал фактотум и стал распоряжаться, где поставить диван, в какую дверь входить, в какую выходить.
—
Прибежала она в девичью, как полоумная, схватила корку хлеба…
места живого
на лице нет!
Здесь не
место описывать подробности и тонкости этой ловли; дело в том, что тут насмотрелся я вдоволь
на любовные проделки и совокупление перепелов с перепелками, потому что
на голос дудки
прибегают иногда и самки.
Предварительно Петр Елисеич съездил
на Самосадку, чтобы там приготовить все, а потом уже начались серьезные сборы. Домнушка как-то выпросилась у своего солдата и
прибежала в господский дом помогать «собираться». Она горько оплакивала уезжавших
на Самосадку, точно провожала их
на смерть. Из прежней прислуги у Мухина оставалась одна Катря, попрежнему «
на горничном положении». Тишка поступал «в молодцы» к Груздеву. Таисья, конечно, была тоже
на месте действия и управлялась вместе с Домнушкой.
Но, в таком случае, для чего же не
прибегнуть к помощи телефона? Набрать бы в центре отборных и вполне подходящих к уровню современных требований педагогов, которые и распространяли бы по телефону свет знания по лицу вселенной, а
на местах содержать только туторов, которые наблюдали бы, чтобы ученики не повесничали…
— Это 2-й батальон М. полка? — спросил Праскухин,
прибежав к
месту и наткнувшись
на солдата, который в мешке
на спине нес землю.
Охотники хорошо это знают и
на реках и озерах, берега которых совершенно голы,
прибегают к хитрости, устроивают искусственную зелень: срубают вершину какого-нибудь молодого дерева (если оно мало, то два и три) или целый куст тальнику, вербы, выбирают удобное для уженья
место и кладут их
на воду, погрузив до половины и воткнув нижние, заостренные концы в берег.
В одном только случае надобно
прибегнуть к этому средству: если у вас переломится удилище очень высоко тогда, нечего делать, надобно поймать обломанный конец удилища и полегоньку подвесть рыбу к мелкому
месту или пологому берегу и, взяв рукой за лесу
на аршин или менее от рыбы, выволочь ее таском
на берег.
Одна «сестра» запросила рубль
на рубль, другая полтораста процентов, вот мужик и
прибежал ко мне, плачет — или продавай лошадей и уголь
на месте за бесценок, или ступай в кабалу к «сестрам».
Это так мучило его, что он пробовал
прибегнуть к старому знакомому средству: притвориться перед самим собой, что он как будто совсем забыл о штабс-капитане, и потом вдруг внезапно взглянуть
на него. Обыкновенно такой прием довольно быстро помогал ему вспомнить фамилию или
место встречи, но теперь он оказывался совсем недействительным.
В эту же ночь — как теперь все помню! — у отца барки
на реке бурей разбило, и он, хоть и немочь ломала его, поехал
на место, как только
прибежали к нам
на завод рыбаки.
Только что кончили эту псáльму, по знаку Николая Александрыча все вскочили с
мест и бросились
на средину сионской горницы под изображение святого духа.
Прибежал туда и блаженный Софронушка. Подняв руки кверху и взирая
на святое изображение, жалобным, заунывным напевом Божьи люди запели главную свою песню, что зовется ими «молитвой Господней».
На обратном пути от Капитона объял меня страх: не узнал ли кто, что я получил деньги от гордого коринфянина, и не пришел ли без меня и не украл ли моих денег из того
места, где я их зарыл у себя под постелью?.. Побежал я домой шибко, в тревоге, какой ранее никогда еще не знал, а
прибежав, сейчас же прилег
на землю, раскопал свою похоронку и пересчитал деньги: все двести тридцать златниц, которые бросил мне гордый Ор коринфянин, были целы, и я взял и опять их зарыл и сам лег
на них, как собака.
С горячечным чувством следил за этими событиями Суворов. В нем кипела буря, и, чтобы ее утишить, ему приходилось
прибегать к самообольщению, к отысканию тени
на светлых
местах — ко всему тому, что обыкновенно диктует оскорбленное самолюбие.
— Моя девочка в саду, — сказала княгиня. — Она, вероятно, сейчас
прибежит. Такая егоза, не посидит
на месте.
Груня (остается несколько минут
на одном
месте). Меня бьет лихорадка… в глазах мутит… (Идет, шатаясь, сначала к правой двери.) Нет, не туда… там отец мой; (поворачивает к левой двери) сюда, в темный чулан, в твою спальню, барышня!.. Умираю… помогите! (В изнеможении падает у двери;
на ее крик
прибегает полусонный Мамаев.)
И вот решился он, скрепя сердце и ни
на кого не жалуясь,
прибегнуть опять к своему другу и благодетелю; и опять этот друг, пожурив его за аркадскую простоту (он хотел сказать, глупую честность, но язык не поворотился
на это выражение), выхлопотал ему
место соляного пристава в Холодне.